Начальник острова Врангеля - Страница 55

— Я хочу, — твердо отвечает Ушаков. — Утром поедем.

Шесть упряжек несутся к бухте Роджерса. Собак подгонять не надо. Они помнят дорогу, видят прошлый свой след. Снежная пыль оседает на шапках. Седоки молчат. Но на остановках каждый считает своим долгом побеседовать с Аналько.

— Ох, спина болит, — притворно жалуется Кивъяна и показывает, что не может разогнуться. — Режь спину, Аналько.

Потом подпрыгивает, хохочет.

— Умилек, смотри, есть шрам? Разрезал меня шаман?

В комнате Ушакова не протолкнуться. Эскимосы хотят послушать Аналько. У него они «лечились», он говорил, что может вызвать духов. Они верили…

Ушаков поднимает руку. Прекращаются разговоры.

— Почему ты решил, Аналько, что ты — шаман? Когда это было?

— У меня отец был шаманом. Отец меня учил. Он говорил, что каждый шаман может властвовать над несколькими духами. И чем лучше шаман, тем больше духов ему подчиняется.

— Тебе они подчинялись?

Аналько молчит. Очень уж трудно отказаться от почетного прошлого.

— А как духи приходили к тебе? — спрашивает Кивъяна.

— Дух превращается в мышь, в песца, в моржа.

— Вот ты лечил. Ты верил, что лечил? — это не выдерживает доктор.

— Немного верил. Ведь одни умирают, а другие выздоравливают. Думал, что лечу.

— А где мой шрам, если резал спину? — опять наседает Кивъяна.

— Это игра. Вы думали, я отрезаю себе язык, глотаю камни, ухожу из закрытой яранги. Я ничего этого не делал, только играл на бубне и пел.

Кивъяна хмурится. Ему не нравится, что его обманывали. И остальные эскимосы сердито смотрят на Аналько.

— Будете еще лечиться у него? — спрашивает Ушаков.

— Нет. Плохой человек. К доктору пойдем.

— А черт? Есть черт?

— Наверное, нет. Если есть, Аналько не умеет говорить с ним.

Что ж, спасибо и на этом. Веру в черта сразу не истребишь. Зато к шаману они теперь ездить не станут.

— Умилек, — Аналько поднимается с пола. — Я скажу. Говорю всем: не просите меня камлать. Кончил.

Он подходит к столу, берет ножницы. Передает их Ушакову.

— Отрежь волосы. Это значит, я сказал правду.

Ушаков отрезает прядь волос Аналько. Она падает на пол.

Конец козням черта! Конец сильному шаману на острове! Теперь эскимосы займутся делом — самое время сейчас охотиться на белых медведей, добывать мясо.

Без свежего мяса трудно будет переждать зиму.

на помощь!

Как раз в те дни, когда воевал Георгий Алексеевич Ушаков с чертом и шаманом Аналько, в нашей стране и даже за рубежом очень были обеспокоены его судьбой, судьбой поселенцев.

Слухи, один страшнее другого, поползли по страницам иностранных газет.

«Ужасное положение жителей острова Врангеля», — писала одна.

«Большевики бросили шестьдесят человек на произвол судьбы», — писала другая.

«Есть ли кто живой на острове, кроме песцов и белых медведей?» — вопрошала третья газета, выходившая в Берлине.

На этот вопрос нетрудно было бы ответить, если бы на берегу бухты Роджерса стояла радиостанция.

Но радиосвязи с Ушаковым не существовало.

Никто не знал, здоровы ли островитяне, достаточно ли у них продуктов.

Как это узнать? А вдруг… Что происходит на острове, до которого не долетел самолет «Советский Север», не дошел Миловзоров? И если люди, отрезанные от всего мира, нуждаются в помощи, то как помочь?

В Москве тревожное настроение. Многие убеждены: надо спасать людей. А как?

Пароход? Нет на Дальнем Востоке ледокола, который мог бы сразиться с тяжелыми зимними льдами.

Самолет? «Возможно ли, — пишут «Известия», — оказать помощь населению острова Врангеля путем посылки аэроплана с грузом медикаментов и противоцинговых средств?»

В Осоавиахиме ответили: сейчас такой перелет невозможен, надо дождаться весны.

Что же еще предпринять?

«Остается пока, по-видимому, лишь один путь — сделать попытку отправить на остров экспедицию на собаках или, быть может, на оленях; из ближайших к острову населенных пунктов. Но и эта экспедиция, как полагают в Совторгфлоте, сопряжена с колоссальными трудностями и вообще представляется проблематичной. Все же владивостокским организациям предложено срочно этот вопрос выяснить».

Эта заметка была опубликована в «Известиях» 11 октября. На следующий день появилась другая. Называлась она: «Б. Г. Чухновский — о полете на остров Врангеля».

Известный полярный летчик сказал корреспонденту газеты, что лететь на остров в это время можно, хотя и очень рискованно. Нужен мощный самолет. Лететь придется по компасу. Маршрут примерно такой: Якутск — остров Врангеля — и обратно. Без посадки. Груз будет сброшен с воздуха. Авиарейс займет тридцать — сорок часов непрерывного полета.

Спросили Чухновского об оленях и собаках.

«Достижение острова на оленях в условиях торосистых льдов я считаю невозможным. Иначе обстоит дело с санной экспедицией на собаках. Но для подобной экспедиции, которую проделывали Амундсен, Пири и другие смелые полярные исследователи, нужна колоссальная тренированность всего персонала. Условия для передвижения на санях в этой части Арктики исключительно тяжелые, и скорость передвижения экспедиции не будет превышать пятнадцати — двадцати километров в сутки. Эту экспедицию, равно как и летную, я считаю весьма рискованной».

Все говорили о риске, о том, что наступает полярная ночь. И тем не менее дискуссия продолжалась. Самолет? Собаки? Олени? У каждого вида транспорта были сторонники и противники.